По вечерам я выхожу из метро. Как и все нормальные люди. Один и тот же выход одной и той же станции. Я иду домой. Как и все. Все нормальные взрослые работающие люди (в этот момент ни коим образом не хочу ущемить неработающих, хотя они то ежедневно в метро тоже не спускаются, либо же, как экстремально крайний вариант, там и живут).

У выхода из метро стоит человек. Один и тот же. Зимой и летом, и в дождь и в солнце. Никогда не проводила свой день стоя на одном месте, но точно уверена, что это невыносимо тяжело.

Он здесь стоит не просто так. Он продает фрукты. Как и остальные сто тысяч миллионов пакистанцев, проживающих в Париже. Да-да, можно затянуть долгую беседу, как французы покупают овощи и фрукты на рынке, и это уже даже больше ритуал, чем техничное забивание холодильника едой на неделю вперед. Те же, кто на рынок не успевают – валкам, как говорится, в субботу в гипермаркет. А если и это никак – то успевай в воскресенье до обеда сбегать (если магазин напротив дома всё-таки открыт). И это было бы сильно классно, если бы по будням я не возвращалась домой после заката, когда все мало мальски приличные продуктовые уже час как закрыты.

Тем, кто общался со мной лично, уже давно известно как быстро я ухожу от одной темы к другой и нить повествование прерывается раз пять за две минуты. Так вот. я выхожу из метро, он стоит. Обычно я прохожу мимо и просто киваю ему головой, но тут видимо планеты встали в ряд, и магазины были закрыты, и ужин готовить было не обязательно, и 50 евро надо было хоть где-то да разменять, и я остановилась. Он явно не ожидал такой удачи и от удивления даже забыл поздороваться. Собрался с  мыслями и спросил, чего я хочу. Я хотела красный кабриолет и махнуть на Лазурный берег, но быстро передумала, потому что на самом деле хотела манго, и дыню, и потратить не больше трех евро. Он попросил 5 евро и я получила 3 манго, 2 дыни и 4 авокадо в довесок. Видимо ему уже и правда не терпелось вернуться домой.

Скорее всего все встречные пешеходы сразу догадались о моих скромных планах на вечер – из сумки торчал уже надкусанный хвостик свежего хрустящего ароматного багета, а флёр французского сыра начал смущать окружающих как только я зашла в вагон метро.

Такие одинокие ужины выдаются мне не часто, поэтому я сразу устраиваю ленивый вечер и на кухню захожу только чтобы взять бокал на высокой ножке, тарелку и бутылку холодного белого эльзасского вина (стоящего в холодильнике как раз на такой случай). А потом сижу у окна, спрятавшись за кованным балкончиком, смотрю сопливый фильм и дышу вечерним Парижем, отщипывая сыр пальцами и хрустя багетом.

Когда я жила на мансарде с видом на реку и на пресловутую башню, такие вечера были ежедневной действительностью, я зажигала ароматные свечи, выключала свет, и наслаждалась хорошим фильмом и мыслью, что мне не нужно никуда бежать.

Я тогда работала с детьми, они были неизменно восхищены моими планами на ужин.

« Фууу, фасоль, фууу… » – морщится нос в веснушках.

« Ну да, фасоль, кушай и расти большим! А вот когда вырастешь, будешь сам выбирать » – отвлеченно увещеваю я, ковыряясь в телефоне.

« Мама с папой большие, но у них на ужин тоже будет фасоль » – растерянно пробубнил мой обожаемый рыжий конопатый.

« Это да, но не у всех же фасоль. Вот у меня, у меня на ужин…мороженое! С карамелью! »

Пара голубых глаз завистливо сверкнула:  » Неправда! Никто на ужин не ест мороженое! »

« Это твоя неправда – не правда! Я ужинаю. Ванильным мороженым с орешками и карамелью! » – выдала я и показала ребенку язык (о да, браво, Женя, это так по-взрослому). Сияющие глаза тут же опустились на фасоль и малыш вздохнув продолжил жевать. – « Стану взрослым, буду ужинать конфетами », – только и услышала я за секунду до того, как дверь открылась и домой вернулась уставшая мамашка.

Пять этажей вверх. Выключаю свет, зажигаю свечи. Достаю из морозилки мороженное и заворачиваюсь в плед. Мороженое в компании пледа как-то веселее воспринимается. Смотрю фильм закинув ноги на кованный балкончик и краем глаза наслаждаюсь розовым закатом. Ленивый ужин – это всё-таки что-то волшебное.